Миссис Брэникен [Миссис Бреникен] - Жюль Верн

Джейн обратилась к мужу с мольбой не покидать Долли и ее спутников в этой пустыне, призывая его искупить все совершенные им по отношению к семье Брэникен преступления.

Но Джейн не добилась от него ничего. Не было силы, которая способна была бы остановить Лена Боркера на намеченном пути. Еще несколько дней — и он будет у цели. Долли и Годфрей погибнут от лишений и бедствий, Джон Брэникен — исчезнет; наследство Эдуарда Стартера перейдет к Джейн, то есть в его руки, а он сумеет распорядиться этими миллионами!

Ничего доброго нельзя было ожидать от этого негодяя. Он заставил жену молчать, и последняя вынужден на была подчиниться его угрозам, сознавая, что, если бы он не нуждался в ней для завладения состоянием Долли, он давно бы уже покинул ее, а быть может, совершил и нечто худшее. Вместе с тем она не могла и помышлять о том, чтобы бежать и пытаться присоединиться к каравану! Что сталось бы с нею, совершенно одинокой! Кроме того, к ней приставлены были двое негров, которые должны были находиться при ней безотлучно.

Мы не станем подробно описывать путешествия Лена Боркера. Он не испытывал недостатка ни в съестных припасах, ни во вьючных животных. При подобных условиях он мог совершать длинные переходы, постепенно приближаясь к Фицрою, располагая персоналом служащих, привычных к подобному образу жизни и менее утомляемых переходами, нежели белые.

Через 17 дней, к 8 апреля, Лен Боркер дошел до левого берега реки как раз в тот день, когда миссис Брэникен и ее спутники спали в изнеможении на последнем привале.

Лен Боркер повстречался здесь с несколькими туземцами, от которых и получены были им все необходимые указания относительно местопребывания индасов. Узнав, что последние проследовали по долине, придерживаясь направления на восток, он решил спуститься вниз, чтобы войти в сношения с Вилли.

Переход этот не представил затруднений. В апреле в Северной Австралии, хотя и расположенной на довольно низкой широте, зной не так велик. Удайся каравану миссис Брэникен добраться до Фицроя, наступил бы конец ее бедствиям. Через несколько дней она вошла бы в сношения с йндасами. Джона и Долли разделяло в то время расстояние не более 85 миль.

Когда Лен Боркер убедился в том, что ему оставалось не более двух— или трехдневных переходов, он признал необходимым остановиться. Он не хотел рисковать, взяв с собой Джейн к индасам, и позволить ей увидеться с Джоном, которому она могла раскрыть истину. Лагерь был разбит на левом берегу реки, и там несчастная женщина оставлена была им под наблюдением двух черных охранников. Сделав это, Лен Боркер в сопровождении товарищей продолжал путь на запад, имея с собой верховых верблюдов и тех двух, на которых помещались предметы для выкупа.

Двадцатого апреля Лен Боркер повстречался с индасами в то самое время, когда последние проявляли естественное беспокойство ввиду близкого соседства черной полиции, которая находилась на расстоянии всего десяти миль от становища, выше по реке.

Это обстоятельство вызвало со стороны Вилли решение сняться с места и искать убежища в возвышенных местах земли Арнгейма.

Тогда-то, по приказанию Вилли, в целях предупреждения всяких попыток к бегству со стороны Джона, последовало заточение его в шалаш. Таким образом, он не мог узнать чего-либо о тех переговорах, которые завязались предварительно между Леном Боркером и старейшиной племени. Переговоры эти не вызвали никаких затруднений. Лен Боркер вел уже ранее дела с этими туземцами, и потому пришлось лишь обсудить вопрос о выкупе Джона.

Вилли выказал полную готовность обменять пленника на выкуп. На него произвели благоприятное впечатление выставленные для осмотра предметы: куски материй, погремушки, а главное — табак, предлагаемые в качестве выкупа за его пленника. Но будучи ловким торгашом, он все же выразил сожаление, что должен расстаться со столь значительным человеком, каким был капитан Джон, который провел с ними столько лет, оказывая им весьма ценные услуги.

Кроме того, ему известно было, что капитан был американец и что снаряжена особая экспедиция для его освобождения; последнее подтвердил и сам Лен Боркер, прибавивший, что он и есть начальник этой экспедиции. Узнав о том, что Вилли был обеспокоен близким соседством черной полиции, расположенной у верхнего течения Фицроя, и ловко воспользовавшись этим обстоятельством, он настойчиво рекомендовал ему скорее покончить с вопросом о выкупе. И в самом деле, в интересах Боркера важно было сохранить в тайне освобождение капитана Джона.

При молчании черных его охраны — а он сумеет обеспечить это молчание — никогда нельзя будет обвинить его в исчезновении Джона Брэникена.

В конце концов, так как Вилли согласился принять выкуп, сделка была окончательно завершена 22 апреля. Вечером индасы снялись со становища и направились вверх по течению реки.

Вот что было совершено Леном Боркером, вот какими путями достиг он своей цели.

Дверь шалаша Джона открылась, как уже сказано, 23 апреля в восьмом часу утра, и он очутился лицом к лицу с Боркером.

Пятнадцать лет прошло с того дня, когда капитан Джон пожал Лену в последний раз руку пред отправь лением «Франклина» из Сан-Диего.

Он не узнал его, но Боркер был поражен тем, как незначительно изменился Джон по внешности. Конечно, он несколько постарел, ему было тогда 43 года, но выглядел он гораздо моложе, чем можно было ожидать после столь продолжительного пребывания среди туземцев.

По-прежнему у него были те же черты лица, решительный взгляд еще не потух, столь же густые волосы, правда несколько поседевшие. Сохранив силы и бодрость, быть может, Джон и лучше перенес бы, чем Гарри Фельтон, все тяготы побега через австралийские пустыни, тяготы, которые свели его товарища в могилу.

Завидя Боркера, капитан Джон сначала попятился назад. Впервые со времени своего нахождения в плену у индасов сталкивался он лицом к лицу с, белым. Впервые незнакомый белый обращался к нему.

— Кто вы такой? — спросил он.

— Американец из Сан-Диего.

— Из Сан-Диего?

— Я — Лен Боркер.

— Вы!

Капитан Джон кинулся тогда к Лену Боркеру, взял его за руки, обнял его. Как? Человек этот был Лен Боркер. Нет! Это невозможно… Это только так показалось. Джон не расслышал хорошо… Это галлюцинация… Лен Боркер, муж Джейн!..

В эту минуту капитан Джон и не помышлял о той антипатии, которую он питал когда-то к Боркеру, к тому человеку, которого столь справедливо подозревал.

— Лен Боркер? — повторил он вновь.

— Я, Джон.

— Здесь, в этой местности! И вы, Лен… Вы были пленником?